Природа как объект эстетизации - Природа с точки зрения философии

Мифопоэтическое отношение к природе свойственно любой культуре. "Едва ли не всегда природа была предметом поэтизации" 2 , приобщая людей к прекрасному, доставляя эстетическое наслаждение. Однако следует задать вопрос: "Какая именно природа?" Как можно заметить по приведенным выше поэтическим строкам, внимание китайских поэтов, а также художников, в первую очередь, привлекали горные вершины, ручьи, реки и водоемы. Об этом свидетельствуют тематика и названия многих поэтических и живописных произведений. Так, сокровищами древнего искусства считаются картины художника Фань Куаня (династия Северная Сун) под названием "Путешествующие вдоль горного потока" и "Горы, покрытые снегом". Горы и воды стали первейшим объектом эстетизации до такой степени, что само понятие "пейзаж" в китайском языке передается словосочетанием шаньшуй, т. е. "горы и воды", соответственно пейзажная живопись - шаньшуй хуа, а о поездке в живописные места говорят юшань ваньшуй, буквально "прогулка по горам и развлечение на воде". Горы и воды выступали как синоним Природы, получив особую роль в эстетическом воспитании в соответствии с высказыванием Конфуция: "Знающий наслаждается [красотой] вод, человеколюбивый любуется [красотой] гор". 3 В европейской культуре (и в русской тоже) под влиянием идей Ж.-Ж. Руссо и развития романтизма закрепилось благоговейное отношение к девственной природе, вызывающей внутренний трепет своей первозданной мощью и красотой. Это чувство посещает нас, когда мы смотрим, например, на картины Шишкина или Айвазовского. "Лесные дали" И. Шишкина завораживают простором и безбрежностью лесов, уходящих за край окоема. И в том случае сравнение с русским культурным менталитетом делает особенно заметным отчуждение китайца от дикой (нетронутой) природы, вызванное длительным существованием в условиях "окультуренного" мира. Так, лес, являющийся привычной и любимой средой обитания (местом отдыха) для русского человека, для китайца - неведомый и чужой мир. В отличие от русских, китайцы совершенно не разбираются в названиях дикорастущих деревьев, трав, грибов, ягод и т. п. и не проявляют к ним интереса, если только они не имеют лекарственного значения. Зато фармакологическое назначение и способы применения лекарственных трав и прочих органических ингредиентов, зафиксированные в древних книгах, широко известны в народе. Лесные массивы вызывают чувство настороженности и напряжения, так как люди, прежде всего, видят в лесной чащобе скрытую опасность: неведомые звери, змеи, комары, возможность заплутаться, окарябаться и т. п. Замечено, что китайцы предпочитают гулять по парку, а не по лесу; гуляя же по лесопарку, как правило, ходят по дорожкам, следуя маршрутам с указателями и избегая углубляться в чащу. Мне рассказывали такой случай: один китайский предприниматель по приезде в Москву стал искать себе квартиру. Его привезли в тихий зеленый район, в квартиру на первом этаже, в окна которой заглядывали деревья. Реакция китайца оказалась совершенно неожиданной. Он в ужасе замахал руками и закричал: "Куда это вы меня привезли?! Тут же кругом лес! Людей не видно!" Привычка жить в гуще людей (а Китай был густонаселенной страной уже во времена Марко Поло) породила в китайской ментальности особые представления и оценочные характеристики. Слово жэнао (весело, оживленно), употребляющееся с одобрительной окраской, подразумевает наличие множества людей в парке, на ярмарке, на городской улице и т. д. Существует также понятие жэньци (буквально: человеческий дух), которое китайская медицина связывает с представлениями о Ян, а бытовые воззрения - с наличием людей, которое само по себе создает положительную ауру, притягивающую удачу, успех, общественное внимание. Отсутствие жэньци, согласно геомантии, является большим недостатком, могущим помешать успеху в бизнесе, благополучию семьи и даже сказаться на здоровье человека. Шумная говорливая толпа, наводняющая общественные места, - обязательный компонент веселья по - китайски, поднимающего тонус и создающего праздничное настроение. (Именно такую картину изображает самый известный живописный свиток времен династии Северная Сун, 960-1127 гг. н. э., "Праздник Цинмин на реке"). И наоборот, малолюдье понижает тонус у китайцев, вызывает тоску, удручение, а полное безлюдье порождает даже страх (исключением являются созерцатели - интеллектуалы, о которых говорилось выше). Китайская культура антропоцентрична по своему характеру, поэтому природа без человека, без артефактов, созданных человеческими руками, не может считаться полноценной. Кисть древних мастеров на фоне гор, деревьев и водной глади изображает еще фигурки людей, беседки, пагоды, павильоны, мостики, рыбацкие хижины и т. п., составляющие неотъемлемую часть пейзажа. Поэты древности воспевали не просто реку Янцзы, а водную стремнину, открывающуюся с верхнего яруса Пагоды Желтого аиста, любовались красотами пейзажа, поднимаясь на башню, ступая по тропинке, ведущей к храму, или сидя в беседке у пруда. Как видим, прямо или косвенно, но артефакты, как правило, присутствуют. Древняя китайская поговорка утверждает: "Как бы хороша ни была гора, с беседкой она становится еще лучше". Стремление "украсить" природу, эстетизировать ее с помощью артефактов, наполнить культурными смыслами и символами наблюдается в Китае с древних времен. Ярче всего оно проявляет себя в традициях парковой культуры, значительно отличающихся от европейских. Если в европейском регулярном парке природу навязчиво преобразовывают, втискивают в рамки человеческих представлений о "правильном", подстригая, обрезая, придавая искусственные формы, то в садах Сучжоу, например, создается эстетизированная имитация природного ландшафта - горки, гроты, озера, ручейки, рощицы и водопады. На обнесенной стенами ограниченной территории сада возникает иллюзия большого многообразного пространства, где каждый поворот дорожки открывает новую пейзажную картину, новые возможности для любования. Сучжоуские сады стали эталоном китайского паркового искусства. Сегодня, когда в Китае ширится увлечение созданием садов, парков и туристических лесопарковых зон, садово-парковое искусство обрело новую жизнь, но китайская ментальность по отношению к этой "вторичной природе" осталась прежней. По-прежнему ведущей мыслью является украшение, "улучшение" природы. Строятся традиционные пагоды, беседки, мостики; возводятся скульптурные группы и монументы, составляющие единое целое с пейзажем. Вдоль скоростных трасс на скалах вырезаются иероглифы "фу" - "счастье" или целые изречения, поэтические строфы и т. д. Искусственное гармонично соединяется с естественным. Здесь уместно будет подчеркнуть, что, в отличие от европейской традиции, наделяющей естественное (природное) высшей эстетической ценностью, в китайской ментальности нет противопоставления "естественное - искусственное", а есть стремление сблизить эти антиномии, стереть границу между ними. Китайцы, великие имитаторы, с давних времен стремились к созданию артефактов, берущих за образец создания природы. Искусственное, создающее иллюзию естественного, вызывало даже большее восхищение своим рукотворным мастерством, чем безыскусные порождения природы. Великолепные букеты искусственных цветов и целые банзаи из драгоценных камней украшали императорские покои - в то время, как обычай ставить в вазы срезанные букеты живых цветов появился лишь совсем недавно. Императрица Цыси (1835-1908), не осмелившаяся совершить морское путешествие, наслаждалась тем, что садясь лицом к огромному зеркалу на своем каменном (!) корабле в Летнем дворце и глядя на отражение озерной зыби, представляла себе, что несется по волнам. Великолепным примером соединения природного с рукотворным, насыщенности культурными смыслами является пейзажная местность, расположенная вокруг озера Сиху, г. Ханчжоу. Желание обустроить, "окультурировать" замечательный природный ландшафт проявляло себя из поколения в поколение на протяжении более чем тысячи лет. Деятельные правители (и среди них такие выдающиеся поэты, как Бо Цзюйи и Су Дунпо) и императоры, посещавшие этот край, - все стремились оставить по себе память, будь то в строительстве дамб, посадке деревьев, или в сооружении павильонов, беседок, мостиков, каменных стел и пагод. Или, по меньшей мере, в "дарении" каллиграфических надписей, и поныне украшающих изящные постройки, арки и камни по берегам озера. В соответствии с китайской традицией, еще в период династии Южная Сун (1127-1270) самые живописные виды Сиху были классифицированы, сведены к числу 10 (одно из любимых чисел китайской нумерологии) и обозначены поэтическими наименованиями из 4 иероглифов, указывающих, чем и в какое время года следует любоваться:ЃF ?'зЏt? Весенний рассвет на дамбе Су Дунпо. ‹И‰'?‰Ч Лотосы, колеблемые ветром, в саду Цюйюань. -ЅЊОЏHЊЋ Осенняя луна над озерной гладью. 'f?Ћcђб Тающий снег возле мостика Дуаньцяо. -ц?Q?? Пение и волги среди ивовых ветвей. ‰ФЌ`?? Золотые рыбки в Цветочной бухте. -‹-ф-[ЏЖ Грозовый пик в лучах вечерней зари. Вершины-близнецы, пронзающие облака. "м› ?? Вечерний звон в горах Наньпин. ЋOаK€уЊЋ Отражение луны в трех заводях. Несколько лет назад мэрия города Ханчжоу подготовила заявку на включение парковой зоны озера Сиху в реестр Всемирного природного наследия ЮНЕСКО, подтвердив тем самым, что для китайцев не существует четкой границы между "природным" и "культурным". Эта заявка была отклонена в силу того, что в данный реестр включаются естественные, "неокультуренные" объекты (классификация, отвечающая европейской традиции), мэрии города пришлось переработать заявку, и в 2011 г. озеро Сиху по достоинству вошло в реестр мирового культурного наследия

Похожие статьи




Природа как объект эстетизации - Природа с точки зрения философии

Предыдущая | Следующая