Понятие свободы в эпоху античности - Процесс становления понятия свободы в философии на протяжении различных эпох

По мнению историков философии, изначально ни греческое слово "elenureia", ни латинское "libertas" не имели специфически философского значения. В мышлении древних греков и римлян понятие идеи свободы не было выражено ни тематически, ни терминологически.[1, c. 185] Основной интерес древнегреческих мыслителей в то время был направлен на осмысление таких понятий, как необходимость, судьба или случай. К примеру, в трудах Гесиода или Анаксимандра, мы можем найти фрагменты, где говорится о судьбе как господстве божественной силы в жизни человека. А это, в свою очередь, уже дает нам основания трактовать данные размышления как размышления о возможной свободе или несвободе человеческих действий и поступков.

Понятие "быть свободным" возникает намного раньше, чем собственно понятие свободы. Быть свободным, еще в понимании Гомера, означало жить на своей родной земле и не находиться ни под чьим либо господством - в противоположность к военнопленным, которые рассматривались тогда как рабы. После Гомера понятие "быть свободным" уже прочно укореняется в словоупотреблении греческого полиса. Это означает, что полис сам по себе олицетворяет свободную землю, а свободным человеком является тот, кто живет на земле полиса. В греческом полисе должен был господствовать разум, а насилие ограничиваться системой права.

Помимо этого, изменение акцентов в понимании свободы человека проявилось еще и в том, что противоположным понятием по отношению к понятию "свободный человек" встает не понятие "раба", а понятие "Не-грека" или "Варвара". При этом понятие свободы обосновывается в идее бога и означает не состояние анархии, где каждый волен поступать по собственному усмотрению, а равенство всех граждан полиса перед законом.

Наряду с этим понятием свободы, имеющим непосредственное отношение к полису как гаранту свободы человека, в древнегреческой философии можно найти и понятие свободной воли как обозначение Индивидуальной свободы человека. У Гомера свободным является тот человек, который не испытывает никакого внешнего принуждения и действует, исходя из желаний собственной природы.[2, c. 445-446]

Употребление понятия "свобода" в собственно философском смысле впервые встречается у Софистов, когда закон (Nomos) радикально противопоставляется природе (Physis). Софисты как бы "отделяют" понятие свободы от полиса и полисной демократии и противопоставляют его полису. Таким образом, свобода начинает пониматься как "внутренняя свобода" отдельного индивидуума. Отныне состояние свободы может быть достигнуто даже независимо от права или политики. Таким образом, свобода начинает пониматься как достижение гармонии логоса с природой. Именно у стоиков в наибольшей степени проявляется тенденция рассматривать понятие свободы как "внутреннее" понятие человека (в особенности у Эпиктета). Это была попытка вывести понятие свободы из сферы политического словоупотребления и рассмотреть его в качестве дихотомии "внутренняя-внешняя" свобода, что позднее нашло продолжение в европейской философской традиции. Эта дихотомия, но уже в более острой форме, была сформулирована позднее и в средневековой философии.

"Природа" в понимании софистов есть то, что само себя разворачивает без какого-либо внешнего принуждения. То, что природа в своей свободе создает, является необходимым, в отличие от законов, созданных человеком. И хотя человек стремится в своей жизни к достижению удовольствий, не ко всякому удовольствию нужно стремиться. Демокрит полагал, что оправданно стремление только к нравственно прекрасному. По свидетельству Ксенофона, сократическое понимание свободы является "деланием лучшего". Такое понимание свободы уже содержит в себе знание того, что является "лучшим" и того, как совершается нравственный выбор человеком. Именно здесь выбор впервые в философии понимается в смысле Нравственного выбора. Для знания "лучшего" необходима особая способность - "искусство измерения души". Можно утверждать, что Сократ развивал, так сказать, "просветительскую" точку зрения - все одинаково ищут добра, но не все знают, в чем оно состоит. Разум должен освобождать человека от низших побуждений и желаний и, таким образом, привести его к добру.[3, c. 126]

Киники восприняли в учении Сократа исключительно момент автаркии (независимости) и развили его в направлении радикального отказа от всех человеческих потребностей. Особенно выпукло это проявилось у Диогена Синопского, который говорил о развитии "внутренней свободы" индивида путем увеличения радикальной независимости как от внешних (насилие), так и от внутренних (стремления, страсти) проявлений принуждений. В целом можно сказать, что древнегреческие представления о свободе были тесно связаны с идеей рока, предназначения или судьбы.

У Платона понятие свободы определяется почти исключительно в рамках полисного понимания свободы как бытия блага. Благо является совершенным понятием и оно делает также совершенным и бытие. Понятие автаркии, использовавшееся в языке полиса, является и основным определением свободы: свободным является тот человек, чьи действия направлены на достижение блага, поскольку благо в своей автаркии и несет с собой свободу. Душа человека может быть упорядочена благодаря самоконтролю и размышлениям, также как и полис может быть упорядочен благодаря народному собранию и единству. Свобода, таким образом, не независимость отдельной личности от общества, а твердое владение собой и стремление к благу. В поздних диалогах Платона высшей формой свободы выступает свобода как дружба - и она реализуется в обществе, в "совершенном" обществе полиса. Как и любовь к самому себе, которую развивает каждый гражданин, дружба является совершенным отражением автаркии блага как волящего самого себя.

Сократ и Платон сформировали новый подход по отношению к категориям свободы и ответственности: вменение у них более устойчиво "соотнесено" с произвольностью решения и действий индивида, моральность является главным нравственным достижением или благом, а свобода уже трактуется как способность к добру. Ответственность у Платона еще не вполне моральная категория; тем не менее она уже не рассматривается в соотнесении человека лишь с природой и космосом.

Человек, в отличии от животных, способен к ответственности, поскольку у него есть знание морального и должного. Добродетельность действия отождествляется с разумностью индивида. Для того, чтобы оправдать божество, Платон развивает свою теодицею, согласно которой, каждая душа самостоятельно выбирает свой путь и судьбу, но одновременно и несет ответственность за свой собственный выбор ("Это вина избирающего; бог невиновен"). Следует однако отметить, что Платон был еще далек от того, чтобы приписать индивиду его автономию. По Платону, свобода человека раскрывается в его аскетическом состоянии, в стремлении человека к знанию и благу.

В исторической перспективе можно отметить, что влияние идей Платона было недостаточным, чтобы только с помощью использования понятия фатализма сделать более приемлемым восприятие такой "смелой" для того времени мысли как свобода человеческих действий или же свобода человеческой воли. Это и неудивительно, поскольку Платону не удается разрешить "парадокс ответственности" - он не смог объяснить, как можно выбирать "собственный характер", без того, чтобы, с одной стороны, не быть детерминированным через некий "протохарактер" и, с другой стороны, в своем выборе не следовать случайности или же произволу.[4, c. 121-122]

Аристотель выступает против Платоновской концепции свободы как автаркии блага. Аристотель говорит о человеке как о деятельном существе, которое отличается от всех других существ своей способностью к свободному выбору. Выбор является не только чистым знанием, но и также стремлением, волевым актом. В конце концов, для Аристотеля также, как и для Платона, совершенное знание блага должно направлять наши действия и стремления к добродетелям, а свобода, в итоге, должна быть понята как совершенная автаркия. Автаркия проявляется в порядке полиса, основанном на принципах разума так, что самый свободный человек оказывается в наибольшей степени связан знанием порядка полиса. Однако нужно заметить, что Аристотелю все же удалось выйти за рамки греческого полисного мышления. Для Аристотеля высшая автаркия мудрецов состояла в обладании счастьем, т. е. возможности жить в соответствии с желаниями собственной воли (а у мудрецов все созвучно Логосу).

Можно сказать, что Аристотель, как и стоики, определял свободу, имеющую своей предпосылкой ответственность, исключительно как свободу человеческих действий или свободу спонтанности. Человеческое действие является свободным в том смысле, что оно исходит из "собственного воздействия" или же является "sua sponte", как говорили схоласты.

Аристотель говорит о свободе как о произвольности, а в "Никомаховой этике" он рассматривает связь понятия свободы с понятием добродетели. Непроизвольными являются те наши действия, которые совершены подневольно - либо под влиянием природных сил, либо под воздействием чьей-то власти, а также по неведению (когда человек не имеет понятия о возможных последствиях своих действий). Однако даже действия, считающиеся произвольными, не всегда выполняются по собственной воле (осознанно). Аристотель классифицирует произвольные действия индивида следующим образом: это намеренные или преднамеренные поступки, совершающиеся человеком сознательно. Выбор при этом совершается самим человеком и зависит от средств достижения цели и способов претворения этих средств в действительность.

С философией Аристотеля также связан важный момент в осмыслении свободы воли человека. "Волевое" понимается у него как самоопределение разума, которое позволяет говорить о "спонтанности" произвола и выводить понятие о независимости решений разума из понятия о самом решении. "Добровольное" Аристотель трактует как то, что непосредственно зависит от воли индивида. Одна из важных идей Аристотеля состояла в том, что он говорит о разуме как источнике специфической причинности, отличной от природы или случая. Произвольное - это то, причина чего находится в совершающемся действии, а вменение относится только к разумно-произвольным действиям. Как отмечает Столяров, понятие "виновности" получает у Аристотеля субъективно-персональный смысл. Аристотель вводит и такие понятия как "воля", "выбор" (или "решение"), "произвольное", "цель" и т. д. Все эти категории были "восприняты Стоей, а через нее перешли к римским авторам и в патристику".[5, c. 325-328]

После распада греческого полиса понятие свободы начинает все чаще соотноситься с внутренней свободой индивида. Поэтому на первый план выдвигается вопрос о бытии и способе существования отдельного индивида. В этике стоицизма (Хрисипп) свобода индивида состоит в том, что он может своим разумом и волей противостоять судьбе как тому, что ему неподвластно. Стоики в определенном смысле развивали идеи Платона. Они полагали, что если зло на земле не может быть свойством космической причинности, то оно проистекает только от человека. Стоики считали, что решения разума являются источником спонтанной причинности и - в этом смысле - не могут быть свободными. Однако, решения разума должны быть свободными, чтобы его намерения стали реализуемыми.

Эпикур стремится вывести произвол из поля действия внешнего детерминизма и "привязать" его к произвольности действия. Но поставив на место детерминизма судьбы детерминизм случая, Эпикур уже не мог обосновать основы нравственного решения. По мнению Сенеки, свобода является "superiores esse" - своеобразным "противовесом" низшим побуждениям нашей души, различным аффектам и жизненным обстоятельствам. В своем высшем проявлении свобода проявляется в воле бога - свобода является нашей "царственной" привилегией - необходимо видеть себя свободным в повиновении богу.

В наивысшей степени стоическое понятие "внутренней" свободы получает свое развитие у Эпиктета. Свобода является "произведением" и высшим благом в человеке. Поскольку то, что мы знаем, находится внутри нас, то свобода (в негативном смысле этого слова) состоит в том, чтобы "отпустить" то, что находится "вне нас". Эпиктет понимал свободу как желание собственных стремлений ("свободным является тот, у которого все происходит по собственным свободным решениям"). И тем не менее, нужно "следовать богу", а точнее - воле бога. Именно в этом и проявляется особенно остро диалектическое понимание свободы у стоиков: благодаря своему послушанию богу человек становится свободным по отношению к богу, то есть, можно сказать, человек сам становится подобным богу.

Представление о нравственной автономии и связи свободы и вменяемости действия особенно ярко было раскрыто у Плотина. Плотин ставит вопрос о таком бытии, чьим способом существования является свобода, бытии, которое само воздействует на свое существование. У человека сущность не совпадает с самообладанием, поэтому мы и не являемся "господами" своего бытия. Сам человек не может быть свободным, свободным может быть только вечное в человеке - его душа. Тело же связывают как законы природы, так и законы общества. При этом Плотин различает между свободой полного господства над собой (собственно свободой) и более низкой ступенью свободы - свободы выбора. Человеческая свобода, как полагает Плотин, находит свой свовершенный вид в стремлении человека к Единому.

При этом размышления Плотина о свободе и внутренней ответственности человека имеют явный правовой оттенок. В Античности нравственность и право еще не различались друг от друга, так как это было сделано позднее в Средневековье и Новое время.

Онтологическое обоснование свободы в Неоплатонизме в наибольшей степени будет продолжено у Ямвлиха и будет перенесено при этом уже в плоскость теологии. У Ямвлиха речь идет не свободном действии или поступках, а о об освобождении в смысле спасения от мира необходимости (природы) и движении в сторону наимогущественнейшего бытия - к божественному. Человек в этом акте теургии играет роль "сопутствующей причины", решающим здесь является лишь передача себя под силы воздействия "божественной силы", когда душа индивида сможет раскрыться в высшей степени. Высшим актом человеческой свободы является познание бога - таким образом и абсолютная свобода божественного воздействия на дух человека приходит к своему совершенству.

У Прокла размышления о свободе приобретают следующий вид: по его мнению, свободна лишь "в себе и на себя саму опирающаяся духовная природа". Свобода направлена на саму себя как на свое "собственное благо" и не нуждается больше ни в чем. Свобода - это то, что является соразмерной поддержкой бытия духа, она является "свободной готовностью служить" богу в смысле Платона. Концепция Прокла о понятии свободы является последней в ряду античных философов, занимающихся апорией "свободы и необходимости" и позволяет перейти к рассмотрению этого понятия в эпоху Средневековья.[6]

Похожие статьи




Понятие свободы в эпоху античности - Процесс становления понятия свободы в философии на протяжении различных эпох

Предыдущая | Следующая