Питер Хег "Условно пригодные"


Питер Хег "Условно пригодные"

Он не жалел, что нарушил свое обещание. Следовать ему могли лишь чайки признавшие незыблемость обыденной жизни. Тем же, кто в поисках знаний прикоснулся к совершенству, такие клятвы ни к чему... Ричард Бах "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". В центре событийной линейки работы Питера Хега "Условно пригодные" стоит подросток сирота в условиях жизни в школе интернате в Дании в 70-е годы прошлого века. Если обобщить базовую проблематику, с которой работает автор - то мы в некотором приближении рассмотрим ряд интриг, связанных с восприятием времени и объятого им пространства. Хотя даже не столь важен территориальный фактор того, где происходит действие, потому что автор смотрит на глобальную проблему восприятия времени не только в контексте каких-то показателей окружающей среды, но и с точки зрения частностей индивидуального восприятия. Безусловно, сказать, что в этой работе ему удалось представить что-то фундаментально новое - нельзя. Многие вещи широко известны и уже звучали.

Стоит отметить, что Хег и не ставит перед собой задачу обозначить универсальный подход к феномену временно-пространственного континуума. Границ у его философских рассуждений нет, любой человек, задумавшись о времени в итоге может прийти к похожим выводам. Окончательных решений, которые можно было бы отразить в линейной схеме пути из точки А в точку Б здесь нет. Проблематика, таким образом, смещена с попытки ответить на вопрос, в конструкцию, где возникновение самого вопроса становится частью ответа, который мы пытаемся найти. Здесь важен пусть следования, а не конечный результат. Сложно с уверенностью сказать, что его размышления приводят к полноценному пониманию времени в пространстве, как феномена. Однозначно одно, что для себя и своего героя он в итоге определяет систему координат работы с проблематикой.

Хег представляет условно пригодного для жизни в обществе героя, некого сироту Питера. Где общество позиционирует его как не совсем полноценного для того, чтобы в достаточной степени соответствовать базовым требованиям системы, и быть в нее встроенным.

Юноша, которого представляют читателю, немного отстал в развитии, выясняется, что у него имеются "проблемы со временем", он не может следовать общепринятой системе, вступает с ней в противоборство и на этом фоне у него и возникают вопросы в отношении к этому феномену.

Но если начать размышлять над вопросом о том, что такое время сразу ощущается неопределенность его содержания. Неясным видится даже сам факт его существования. Столкновение с этой трудностью говорит не о слабости интеллекта вообще, но об ограниченности используемых привычных методов. Сущность времени составляет не проблему или задачу, которую можно решить и объяснить, тем самым, раз и навсегда, но является постоянной, неисчерпаемой и принимает форму особенного, всегда воспроизводящегося вопроса.

Сюжет же закреплен на том, что некая система есть истина в последней инстанции и общее благо - та самая школа, где оказывается наш герой. Есть некая игра с набором жестких правил, где дети должны отвечать определенным стандартам, в случае если им не удается достичь заданного уровня, они выбывают из игры и отбраковываются обществом.

Время здесь предстает перед читателем в тесной связке с пространством. Вне зависимости от того о чем идет речь, будь то распорядок дня, система обучения в целом, или построение самого здания школы. На всех этих примерах автор демонстрирует единую временную канву. Описывая время в пространственных характеристиках, Хег дает понять, что система является тривиальной только на первый взгляд. В восприятии отдельно взятого героя она при всей своей псевдоуниверсальности не работает. На примере конкретно взятой судьбы автор устами ребенка пытается структурировать свой собственный взгляд на феномен.

Одна из принципиальных позиций этой системы заключается в том, что количество превосходит качество. Как главный организующий фактор время становится показателем уровня роста. Обучение и рост подразумевают движение или суммирование затраченного времени. В повествовании автор особое внимание уделяет примеру с рисунком, который оценивается не за художественную ценность, а за количество времени, которое потребовалось на его создание. Эффективность действия прямо пропорциональна затраченному на это действие времени.

Это правило реализуется в структурированной жизни замкнутого детского социума, где сегментированы все движения, будь то перемещение по школе или форма коммуникации в рамках образовательного процесса. Базовым принципом становится попытка устранить какие-либо хаотические действия, отрицание спонтанности в любых ее проявлениях.

Время есть мера для пространства. Оно кодируется согласно этому расписанию и создает клетку символических коридоров в восприятии конкретно взятого героя. Эта система представляется ему чужеродной и навязанной, феномен времени представляется проблемой, порождающей множество вопросов и требующей решения. По ходу сюжета он пытается каким-то образом объяснить условия этого явления для себя, научиться в них жить. Таким образом, автору удается на примере мальчика Питера показать условный шаблон человека, чьи схемы отличны от распространенных в его социуме, а именно фундаментальные проблемы не только социализации, но и, например, системы образования в общем. Отрицание индивидуальности в конкретно взятой системе во всех ее проявлениях красной нитью проходит сквозь всю работу. Так Хег наводит читателя на мысли о безысходности и замкнутости этой самой системы, во всяком случае, тот факт, что он оставляет открытым финал позволяет допустить такой вывод.

Что касается времени в целом, его можно рассматривать с точки зрения разных концепций: субстанциональной, реляциональной, статистической, динамической, циклической и линейной. Безусловно, возможно список реально расширить, но перед нами такой задачи не стоит. Если остановить свое внимание именно на работе Хега, он строит свое повествование как раз на системе отображающей универсальную линейную схему. В своей рефлексии автор пытается развенчать эту концепцию и ее позиции. Подробно останавливаясь на ее базовых положениях, он подчеркивает несостоятельность теории в целом, и призывает своего читателя обратиться к другим формам репрезентации времени, часто обращаясь к циклической концепции.

В попытке сконструировать свое видение времени, автор подчеркивает свою позицию возражением взглядам Ньютона, который считал, что время существует объективно и не зависит от восприятия человека; а также Канта, который полагал, что время субъективно и неразрывно связано с сознанием. В то же время авторское решение представляется неким синтезом, особым образом включающим в себя положения из этих теорий. Не отрицая того, что восприятие времени - это изначально заложенная во всех людях "способность":

"Если тобою движет любопытство или если ты болен и не можешь выжить другим образом, ты можешь зайти в лабораторию и прикоснуться к времени. И тогда оно изменится".

Под лабораторией подразумевается некая область мыслительного эксперимента, в котором возможно моделирование любых условий реальности, для изучения существующих событий.

То, что время субъективно и зависит от человека для автора тоже верно лишь отчасти. Время неразрывно связано с самой сущностью человека, его органами чувств, но также связано и с социумом и общественным сознанием.

Хег считает, что существует многообразие форм времени. Это не иллюзия, но и не единственно возможная реальность. Это форма взаимодействия сознания и окружающего мира. То, какие образы оно принимает, зависит от окружения человека, от его собственного опыта пережитых событий, характера изучения, ощущения и восприятия мира. Время - это определенный инструмент для упорядочения и понимания действительности, некое поле, в котором сознание взаимодействует с окружающим миром. Таким образом, уникально восприятие и личное субъективное переживание времени. Не смотря на то, что время существует для каждого, ощущение времени не является универсальным. Более того автор настаивает на способности выбирать и изменять для себя регистр этого восприятия.

По его мнению, проблема возникает именно на момент, когда общество, развитие наук, система образования (в данном случае школа, в которой происходит действие) требует выбора единой для всех истины, общего восприятия вещей. И сам ход исторического развития событий отражает линейное время.

Линейное время самая распространенная и знакомая форма понимания этого феномена. Его существование неизбежно и не ставится под сомнение. Это один из способов, при помощи которого происходит фиксация прошлого. Такая форма часто представляется в виде "стрелы времени", где произошедшие события выстраиваются как точки на прямой линии. Также это форма памяти. Вне зависимости от того в рамках каких теоретических определений мы рассматриваем память, будь то объективно-реальная форма отображения прошлого, настоящего и будущего и необратимость вектора следования событий; или если мы взглянем не нее с позиции ограничителя свободы человека, подразумевая прошлое как базис для рефлектирующего сознания; - Хег отстраняется от конкретики, он хоть и обращается к памяти, как прошлому, рассматривает ее как каталог фактов, который не столько используется как базис для анализа, сколько обозначается в этой системе как один из существующих элементов. Прошлый опыт, представленный в форме воспоминаний, не становится рационализаторским зерном в рассмотрении вопроса времени, а лишь демонстрируется в качестве экспоната, а герой в свою очередь показывает, что даже если память в процессе анализа и может поспособствовать формированию решения - это не гарантирует того, что решение окажется в итоге верным.

"Если ты вырос в мире, который позволяет и вознаграждает только одну форму воспоминания, то против твоей натуры осуществляется насилие". Хег воспринимает необходимость линейного времени, как машину, довлеющую над личностью.

Но этот способ восприятия времени не является единственным. Отдельно взятое сознание связывает моменты настоящего с прошлым и будущим согласно индивидуальным закономерностям восприятия, которые, как правило, не всегда зависят именно от как такового хода времени. Приводится яркий пример восприятия: если пройтись по "стреле времени" назад, в сторону прошлого, когда в какой-то момент произойдет осознание, что, будучи ребенком, для человека не существует строгой хронологической последовательности событий и сознание помнит только "равнину", без времени, по которой хаотически разбросаны воспоминания. Время предстает особой индивидуальной местностью, с которой связаны различные аспекты реальности, будь то краски, запахи, звуки, прикосновения или языковые значения. Все это служит маркерами, позволяющими отметить те части реальности, которые связаны с изменениями. Ведь для того, чтобы почувствовать время, надо заметить какие-то изменения в, казалось бы, неизменных вещах. Понимание времени в этом случае выступает как объединение в сознании, сопоставление уникального и необратимого с известным и постоянным.

Автор говорит о линейном времени, как о некотором социальном факте, который порождает общество, для упорядочивания и управления этим же социумом. В каком-то смысле, эта схема выступает, как инструмент создания общего времени, что по сути своей утопия. Тогда как наряду с этим для отдельно взятого человека, линейное время может существовать лишь фрагментами. Зачастую представление времени в восприятии ассоциируется с повторениями, циклами, провалами, остановками и ускорениями, а также всеми возможными комбинациями и переходными состояниями, которые не поддаются общей логике.

Хег также приходит к выводу, что линейная схема работы со временем есть эгоцентричная система. Зацикленность на себе не позволяет субъекту оценить цикличность масштабных процессов. В этом случае время сравнивается с песочными часами, которые демонстрируют конечность и необратимость человеческой жизни. Тогда как если сместить фокус внимания с одного человека на глобальные процессы взаимодействия людей в обществе, переключиться на такие ценности как семья, рождение детей, общение с другими людьми, можно увидеть циклические повторения и постоянное возобновление жизни. Именно эта замкнутая система проявляется в связях индивида с социумом.

Не случайным кажется в свете всех этих рассуждений выбор героя, ведь повествование ведется от лица ребенка. Не до конца сформированная личность пока еще не обладает готовыми схемами и не имеет заранее подготовленных для него обществом ответов. Ему не свойственны шаблонные формулы разрешения проблемных ситуаций, он не скован навязанными нормами и искусственно сконструированными ограничениями. Ребенок всегда пионер и первооткрыватель. Вместе с ним мы познаем окружающую действительность с нуля. С такой установкой феномен времени теряет и без того расплывчатую в повествовании конкретику. Таким образом, поступенчато, вместе с героем Хег демонстрирует, что время в индивидуальной системе субъективно всегда, даже если эта субъективность может найти отклик в другой отдельной, также субъективной системе восприятия человека, в каждом случае она самостоятельна и уникальна просто потому, что абстрагироваться от влияния окружающей среды субъекту не под силу. Пусть даже с теоретической точки зрения в социальном вакууме эта идея может казаться реализуемой.

Проблема времени не поддается однозначному и замкнутому в своем содержании решению по той причине, что в действительности она значительно шире, чем можно представить на первый взгляд и упрощать ее не стоит. Подходить к ней как к обычной задаче, используя только привычные средства, значит брать в рассмотрение общепринятую схему и считать эту абстракцию исчерпывающей суть дела. Универсального решения здесь нет.

Применение обыденных представлений всегда ограничено сферой массовой повседневной деятельности, но стоит осознать, что существуют различные подходы к пониманию времени, когда оно предстает в многообразие форм. Мы можем говорить: существует ли время в субъективном сознании или независимо от него, является ли биологической данностью или условностью принятой в обществе, порождается индивидуальным или коллективным разумом, линейно оно или циклично, абсолютно или относительно. Автор приводит нас к выводу, что время содержит в себе все эти и многие другие категории и в случае если мы попытаемся ограничить этот список мы в своем анализе придем в никуда.

Похожие статьи




Питер Хег "Условно пригодные"

Предыдущая | Следующая