Период патристики. Учение Августина Блаженного. - Истоки средневековой философии

Патристика - совокупность теолого-философских взглядов "отцов церкви", которые взялись за обоснование христианства, опираясь на античную философию и прежде всего на идеи Платона.

Христианский философ IV - V веков Августин Блаженный (354-430) говорит поэтому, что Бог есть высшее бытие, высшая субстанция, высшая (нематериальная) форма, высшее благо. Отождествляя Бога с бытием, Августин следует священному писанию. В Ветхом завете Бог сообщает о себе человеку: "Я есть Сущий". В отличие от Бога, сотворенный мир не обладает такой самостоятельностью, ибо существует не благодаря себе, а благодаря другому; отсюда происходит непостоянство, изменчивость, преходящий характер всего, что мы встречаем в мире.

В христианской церкви название "отца" усвояется, еще со времен апостолов, вообще пастырям церкви. В более специальном смысле название "св. отцов церкви" усвояется тем церковным учителям, которые в своих творениях оставили изложение и объяснение веры христианской, принятое церковью к своему руководству. Из ряда "отцов церкви" особенно выделяются "вселенские учители", имеющие наивысший личный авторитет в церкви, как оказавшие ей особые услуги защитою, формулированием и разъяснением догматов веры. В восточной церкви такое значение усвояется св. Василию Великому, Григорию Богослову, Иоанну Златоусту и Афанасию Александрийскому, на Западе, - кроме того, Иерониму Стридонскому, Августину Гиппонийскому, Амвросию Медиоланскому и папе Григорию Ведь, кроме того, западная церковь имеет так называемые doctores ecclesiae, к которым причисляются: Лев Великий, Фома Аквинат, Бернард Клервосский (с 1830 г.), Гиларий Пуатьерский (с 1852 г.), Франциск Салийский (с 1875 г.). Некоторые богословы ограничивают существование в церкви "отцов церкви" известным периодом времени; на Востоке - от начала церкви до Иоанна Дамаскина (754 г.), на Западе - до Григория Великого включительно (в 601 г.); по мнению других - до XIII в. Ультрамонтанские богословы думают, что папа во всякое время может возвести в звание отца церкви кого признает достойным.

Церковь восточная не имеет писанного канонического постановления по этому предмету, но богословы и патрологи большею частью думают, что так как церковь всегда одна и та же и всегда обладает одними и теми же благодатными силами, то в ней во всякое время возможно явление лиц, обладающих дарованиями святоотеческими и могущих быть признанными в качестве "отцов церкви", по суду самой церкви. Большая советская энциклопедия. Электронная версия на 3 CD. - М., 2002., 1 диск.

Поэтому в русской патристике, например Филарета Черниговского ("Историческое учение об отцах церкви"), излагается и рассматривается учение св. Димитрия Ростовского и других, ранее его бывших святых иерархов, оставивших после себя писания. Нахождение в лике канонизированных святых и согласие с учением церкви считаются на столько необходимыми для причисления к отцам церкви, что даже такие великие богословы христианского мира, как Климент Александрийский, Ориген, Евсевий Кесарийский, Тертуллиан не признаются "отцами церкви", а лишь церковными писателями. Восточная церковь не удостаивает этого титула Иеронима и Августина, как не канонизованных ею в качестве святых.

В конце V в. были сформулированы три признака, отличавшие авторитетного "отца": древность, святость жизни и ортодоксальность учения (впоследствии к ним был добавлен четвертый - одобрение Церкви). Этим критериям соответствовали не все крупные христианские авторы; поэтому с точки зрения современной науки составной частью патристики являются и те учения, которые христианская традиция не считает вполне ортодоксальными, а "отцом" может быть назван почти всякий автор первых веков христианства. Большая советская энциклопедия. Электронная версия на 3 CD. - М., 2002., 1 диск.

В широком смысле патристика - доктринальная форма построения христианской культуры, многоплановый синтез религиозных ценностей христианства и эллинского литературно-философского наследия. Особенностью патристики, как историко-философского феномена (во многом разделяемой со схоластикой), является декларативный отказ от свободного философского поиска. В отличие от античной философии, патристика признает единую истину Откровения, которая нуждается не в разыскании и обосновании, а в разъяснении и истолковании, и является достоянием всего христианского сообщества. Христианская традиция считает патристику единым учением, раскрытым различными авторами с различной глубиной: монотеистическая религия как тотальное духовное явление требует от философствующих адептов почти абсолютного теоретического конформизма. Диаметрально противоположные оценки специфики культурной конвергенции ("эллинизация" христианства - Гарнак; "христианизация" эллинизма - Жильсон, Квестен) сходятся в одном: религиозный элемент патристики заметно превалирует над рационально-рефлексивным. Авторитет, основополагающая константа патристики, иерархически структурируется (в порядке убывания): Откровение (абсолютный авторитет) - господствующая церковная норма (корпоративный авторитет) - личный авторитет отдельного "отца". Большая советская энциклопедия. Электронная версия на 3 CD. - М., 2002., 1 диск.

Основные проблемы связаны с хронологическими и регионально-языковыми особенностями формирования патристики. Римский мир на закате своего существования мало соответствовал абстрактной норме "античности". Поэтому патристику не следует квалифицировать как "переходное звено" между античной и средневековой философией, поскольку религиозное ядро с самого начала обеспечило патристике высокую степень внутренней цельности, а христианская парадигматика, рожденная в первые века патристики, без существенных изменений более тысячелетия доминировала в философском сознании Европы.

Поэтому по большинству параметров патристика генетически связана со схоластикой (которая может рассматриваться как непосредственное продолжение патристики) и внутренне стоит к ней неизмеримо ближе, чем к античной философии. В то же время патристика стилистически и в некоторых отношениях содержательно отличается от схоластики. В начальный период и даже в эпоху расцвета патристика была зависима от античных культурных стереотипов, которые оказывали заметное влияние на каждого представителя патристики пропорционально его образованности.

Хотя ориентированность на античную культуру во многом носила внешний характер (план риторического выражения, техника использования философских теорий и терминов), она определила интеллектуальную стилистику патристики: в эпоху патристики отцы Церкви непосредственно из античного наследия получали то, что средневековым авторам доставалось через христианскую традицию. Поэтому методологически целесообразно рассматривать патристику как "христианскую античность" в отличие от схоластики как "христианского средневековья", учитывая стилистическую завершенность определенного периода рефлексии, определяющую две линии преемства: внешне генетического между античностью и патристикой, и внутренне генетического - между патристикой и схоластикой. На основе этого критерия к нач. XX в. было принято негласное правило заканчивать патристика на Западе папой Григорием Великим (VI в.), а на Востоке - Иоанном Дамаскиным (VIII в.). Средневековая Европа глазами современников и историков. Книга для чтения. / Ч. 1. Рождение и становление современной Европы. V-IX вв. - М.: Интерпракс, 1994., - 120 с.

Поскольку лишь греческий и латинский языки выражают значимые в масштабах всей патристики различия менталитета, деление патристики на греческую и латинскую в основном совпадает с делением на Восточную (включая периферийные ветви - сирийскую, армянскую, коптскую) и Западную. Восточной патристике свойственно внимание к высокой теологической проблематике и традиционная ориентация на платоническую метафизику: большая часть теологических новаций принадлежит Востоку, где интенсивность догматика церковной жизни была гораздо выше, чем на Западе. Религиозные традиции мира. В двух томах. Том 1. / Пер. с англ. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1996. - 374-375 с. Латинский Запад, объединенный римской культурной традицией, проявлял наибольший интерес к проблемам индивида и социума, т. е. к антропологии, этике и праву. Эти общие тенденции не исключают, разумеется, внимания к этико-антропологической проблематике на Востоке (Немесий, "каппадокийцы" История философии в кратком изложении. / Пер. с чеш. И. И. Богута - М.: Мысль, 1991. - 290 с. - Василий Великий, Григорий Назианзин, Григорий Нисский) и вкуса к метафизике на Западе (Викторин, Иларий, Августин); но показательно, что тринитарные споры (о сущностном триединстве Бога) мало затронули Запад, в то время как пелагианская полемика (о соотношении свободы воли и благодати) не имела почти никакого резонанса на Востоке. Религиозные традиции мира. В двух томах. Том 1. / Пер. с англ. - М.: КРОН-ПРЕСС, 1996. - 377 с.

Похожие статьи




Период патристики. Учение Августина Блаженного. - Истоки средневековой философии

Предыдущая | Следующая