Итог кантовской критики разума и категорический императив - История возникновения и развития философии

"Конституция разума", которую написал Кант, оказалась не слишком эффективной. Она предложила лишь один, универсальный рецепт решения научных споров - компромисс. Самые важные, самые кардинальные проблемы науки, по мнению Канта, не имеют однозначного решения.

Так, в споре верующих и атеистов правыми оказываются... и те и другие. А неправы они лишь постольку, поскольку считают истинной только свою точку зрения, а противоположные взгляды ошибочными. Существует ли в действительности Бог - неизвестно, вот и все, что смог сказать Кант относительно самого предмета полемики. Правда, в более поздней своей книге, в "Критике Практического разума", Кант заявил, что хотя Бога познать нельзя, верить в него все же было бы для человека предпочтительнее - по соображениям морали.

Генрих Гейне прокомментировал кантовское понимание Бога так: "Кант поступил здесь почти столь же мудро, как один мой приятель-вестфалец, который разбил все фонари на улице и, стоя в темноте, держал перед нами длинную речь о практической необходимости фонарей, каковые он разбил лишь с той теоретической целью, чтобы доказать нам, что мы без них ничего видеть не можем".

В самом деле, Кант показал, что Бога теоретически знать невозможно, - как оказалось лишь затем, чтобы вернуть людям Бога в качестве практически необходимого принципа морали. Возможно, он сжалился над Богом, видя горе своего старого слуги Лампе, шутил Гейне.

Вообще, в этической доктрине Канта присущее ему стремление к консенсусу и компромиссу по всем главным вопросам человеческого бытия проявило себя с особой силой. Знаменитый категорический императив Канта звучит следующим образом: "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеобщего законодательства".

В переводе на язык простых смертных сказанное означает, что человек должен совершать лишь те поступки, которые, по его мнению, могут стать общей для всех людей нормой поведения. В этом положении Канта без труда угадывается мысль, высказанная еще в евангельском завете: "И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними" [Евангелие от Матфея].

Категорический императив не выдержал столкновения с суровой действительностью, с реальной историей человечества, которая для Канта так и осталась непостижимой "вещью в себе". На практике этот императив оказался лишь благим пожеланием - идеалом, столь же условным и недосягаемым для человечества, как линия горизонта. И столь же беспомощным, как кантовская "конституция разума".

Ведь в реальной жизни интересы людей переплетены столь тесно, что абсолютно любое значимое для общества действие человека, отвечая интересам одних людей, неминуемо идет во вред многим другим. Каждый общественный класс стремится представить свои персональные интересы, свою собственную "максиму воли" - в качестве "всеобщего законодательства". И Великая Французская революция, случившаяся всего год спустя после появления на свет категорического императива, эту истину в очередной раз продемонстрировала практически.

Ирония истории, однако, в том, что отцы французской революции, во всяком случае на словах, стремились к тому же идеалу, что и Кант. Ключевое положение "Декларации прав человека и гражданина" 1789 года звучит как прямое следствие кантовского императива:

"Свобода состоит в праве делать все то, что не вредит другому; таким образом, осуществление каждым человеком его собственных прав не имеет никаких других границ, кроме тех, которые обеспечивают другим членам общества пользование теми же правами".

К чему привел этот великий порыв к свободе, хорошо известно - к террору Робеспьера и наполеоновским войнам. Тут приходят на ум гегелевские слова о "хитрости" мирового разума и диалектическом коварстве законов истории. И поневоле задумаешься: быть может, дорога, вымощенная категорическими императивами, нагорными проповедями и тому подобными благими пожеланиями - "общечеловеческими ценностями", на деле ведет людей не К свободе, а в направлении прямо противоположном?

Похожие статьи




Итог кантовской критики разума и категорический императив - История возникновения и развития философии

Предыдущая | Следующая