Аспекты понятия счастья - Основные теоретические проблемы этики

История понятия счастья, насчитывающая почти два тысячелетия, не была простой. На первых порах счастьем называли удачу, везение. Затем в течение долгого времени, включая значительную часть эпохи античности и средние века, оно означало лишь хорошее состояние человека, или обладание наивысшими достоинствами и благами. В новое время понятие счастья свелось к понятию удовольствия. История понятия счастья колебалась между двумя крайностями: между пониманием счастья как совершенного состояния и пониманием его как удовольствия

Идея счастья существовала во всех культурах, но наиболее полное выражение она получила в западной культурной традиции, которая не только ориентирует личность на достижение счастья, но связывает его достижение с предпринимаемыми самим человеком индивидуальными усилиями.

Ни в одной культуре идея счастья не стала предметом столь пристального внимания как в западноевропейской цивилизации. Ни в одной культуре не был провозглашен столь отчетливо лозунг индивидуального счастья как цели, но нигде общество не подошло так близко к реализации идеи счастья, как западная цивилизация.

Самая общая установка античной этики, выраженная уже Сократом, состояла в утверждении, что счастье - это реализация человеком собственной природы.

Сократ, видевший специфику природы человека в разуме, выдвинул просветительскую идею счастья как самопознания, отождествил знание и мудрость, утверждая, что знание - это высшая добродетель, ведущая к счастью.

Киники связывали счастье с не менее характерным свойством человеческой природы - а именно со свободой, абсолютизировали этот момент, провозгласив, что счастье - это свобода от общества и всех его "условностей", а именно, от семьи, государства, собственности и проч.

Киренаики подчеркивали, что основным и даже единственным критерием счастья является удовольствие (hedone). Такая позиция называется гедонизм.

Эпикур проповедовал теорию ограничения удовольствия, удовлетворения самых естественных и необходимых удовольствий (которые не позволяют человеку умереть от жажды, голода, холода).

Эпикур понимал, что не нужно и невозможно насытить все человеческие желания, некоторые желания легче отбросить, чем удовлетворить. Кроме того, можно выделить не естественные и не необходимые желания (связанные с властью, богатством, славой), которые способны порождать отрицательные чувства (такие, как страх и зависть).

Уже античная этика сформулировала три великих парадокса, связанных со стремлением к счастью:

    - кто хочет быть счастливым, пусть остерегается внешних благ; * кто хочет быть счастливым, пусть ограничивает свои потребности; * кто хочет быть счастливым, пусть избегает удовольствий.

Эвдемонизм (Платон, Аристотель, Эпикур, стоики, христианство) связывает счастье с обладанием добродетелью.11

Слово эвдемония имеет несколько значений: во-первых, оно обозначает покровительство богов; во-вторых, это особое ("эв" - хорошее) состояние души или блаженство.

Аристотель исходил из идеи целесообразности мира: все стремится к определенной цели, или к благу.

Среди множества целей должна быть основная, высшая цель, которая завершает систему целей. Если такой высшей цели нет, тогда все наше поведение является бессмысленным.

Такой высшей целью и главной ценностью в жизни человека является счастье. Счастье выступает как высшая ценность, так как оно всегда является целью и никогда не может быть средством.

Аристотель определяет счастье как совершенную деятельность, обладающую ценностью сама по себе и доставляющую человеку радость и удовольствие. Такой деятельностью является добродетельное поведение, поскольку оно доставляет человеку удовлетворение собой. Поэтому счастье тесно связано с добродетелью. "Счастье - высшее благо, доставляющее высшее удовольствие".

Среди многообразных факторов счастья (внешние, телесные, внутренние) самым главным, по мнению Аристотеля, является внутреннее состояние души.

Поэтому счастье определяется им как "деятельность души, сообразная добродетели", или сообразно высшему предназначению человека. "Что же мешает назвать счастливым того, кто действует в полноте добродетели и кто достаточно обеспечен внешними благами, причем не на случайном отрезке времени, но в течение полной жизни?"

Стоики довели до логического конца одну из основных тенденций античной этики, рассматривая в качестве основного фактора счастья внутреннее состояние человека. Они провели резкую грань между внутренним миром человека, непроницаемым для других людей, и внешними обстоятельствами его жизни, выдвинув тезис, что ничто внешнее не может повлиять на внутренний мир человека.

Главным условием душевного благополучия или счастья является добродетельная жизнь "в согласии с разумом". Стоики выделяли такие добродетели, как рациональность, бесстрастность, благотворительность.

Христианство, опираясь на теорию тесной связи счастья и добродетели, а также на учение стоиков о чуждости душе человека всего внешнего, материального, выдвинуло идею трансцендентного счастья, недостижимого в "земной жизни". Счастье - вневременное слияние души с Богом. Ничто внешнее не имеет значение, но только по внутреннему состоянию определяется счастье. Высшая христианская добродетель - это любовь к Богу. Чем ближе человек к богу, тем он счастливее. Высшее счастье не зависит от индивидуальных усилий человека, это божественная "благодать", которая предопределяется любовью Бога к человеку. Никакие индивидуальные усилия не могут приблизить человека к счастью, если он не избран (Августин).

Арабо-мусульманская философия особое внимание уделяла вопросу соотношения счастья и одиночества. Так, аль-Фараби связывает счастье и совершенство. Первое совершенство достижимо во внешней жизни - это совершенство действий, проистекающее из всех добродетелей. Певрвое счастье - это счастье добродетельной жизни, способности действовать в соответствии с предрасположенностями, готовностями. Второе совершенство - это достижение душой через очищение единения с Деятельным Разумом. Через данное объединение душа переходит из мира возникновения и исчезновения в мир интеллигибельный. Второе счастье - это абсолютно истинное познание всего сущего. И первого, и второго счастья можно достичь лишь в Добродетельном Граде и нигде более. Под Добродетельным Градом обычно понимается объединение людей целью которых является взаимопомощь в делах, которыми обретается истинное счастье.

Ибн Баджа видит счастье в единении с Деятельным Разумом, но считает, что достигается только в одиночестве, которое представляет собой интеллектуальное свойство, поскольку порождается отличием интеллекта, чьи взгляды истинны, от мыслей общепринятых и порочных человеческих объединений.

Ибн Туфейль считает, что настоящее счастье человека доступно не всем. Есть три категории людей:

    1. Неразумные существа, которые не постигли сущее у бытия, которого нет причины, но которое само является причиной всех вещей. Таким существам уготовано небытие. 2. Постигли сущее, его совершенство и красоту, но устремились за своими страстями, отвернулись от созерцания того высшего существа. Они обречены на "глубокую муку и страдание". 3. Люди, которые находятся в актуальном созерцании Необходимо Сущего. Высшее счастье достигается только ими.

Поскольку высшее счастье - мистическое созерцание, то град является препятствием для достижения счастья.

Просветители возродили в новом виде рационалистическую концепцию счастья как результата собственных усилий человека, и прежде всего его интеллектуальных способностей к познанию и преобразованию мира.

И. Кант выразил радикальные сомнения в плодотворности самой идеи счастья, отвергнув не только позицию гедонизма, но и эвдемонизм. Он критикует идею счастья как моральную цель, ведь счастье - это естественная цель каждого человека и не может быть вменено человеку как моральный долг. Кроме того, это цель, которая не для всех доступна, очень субъективна и совсем не связана с добродетелью. Задача человека - быть достойным счастья, т. е. выполнять свой долг, заключающийся в том числе в любви к ближнему и содействии счастью окружающих. Как носители нравственности, мы выбираем не счастье, а долг, и эта свобода достижима.

Тем не менее, в "Критике чистого разума" Кант дает такое определение: "Счастье - это удовлетворение наших желаний; экстенсивно, в смысле их множественности; интенсивно, в смысле их степени; протенсивно, в смысле их длительности".

Выступая против понятия счастья как основы этики, Кант ближе всех в философии Нового времени подошел к уже известной концепции стоиков и христиан, утверждавших тщетность индивидуальных усилий по достижению счастья и провозглашавших, что главной целью человека как нравственного существа является выполнение долга. Понятие долга имеет у Канта, как и у стоиков, сугубо философское звучание - оно максимально абстрактно, понимается как обязанности человека перед самим собой - как физическим и моральным существом, а также его обязанности перед другими людьми (прежде всего обязанности уважения, любви и желания им счастья). Философское понимание долга говорит об обязанностях "быть человеком", выступая представителем человечества. А конкретизация этого требования зависит от индивидуальных усилий в понимании и осмыслении идеи "быть человеком".

А. Шопенгауэр пошел дальше Канта, объявив идею счастья обманом или глупостью. "Счастье - это сон нищего, который видит себя королем". Жизнь полна страданий, которые гораздо более онтологичны, чем удовольствия. Вечным источником страдания является бессознательная и злая воля. Ненасытность воли - главная причина страдания, но моменты ее насыщения порождают скуку. Поэтому наша жизнь качается, подобно маятнику, между страданием и скукой. Высшее благо - это окончательное и полное удовлетворение воли, "но ничего подобного нельзя и помыслить, т. к. воля также не может после какого-то удовлетворения перестать вечно желать сызнова, как не может время кончиться и начаться".

Идея счастья была в новых исторических условиях возрождена утилитаризмом (Й. Бентам, Д. С. Милль), предложившим узко-рассудочную концепцию счастья, возродившую идею связи счастья и удовольствия. Цель утилитаризма - наибольшее удовольствие для наибольшего числа людей. Эта достаточно демократичная цель сочетается с моралью естественного человека, стремящегося к простым, но надежным удовольствиям: дружба, доброе имя, доброжелательность. Кратчайший путь к счастью - правильно понятый принцип полезности. Таким образом, понятие счастья подменяется понятиями - удовольствия, выгоды, пользы, хотя они далеко не всегда совпадают (напр., брак по расчету включает выгоду, но не включает удовлетворение от любви).

Похожие статьи




Аспекты понятия счастья - Основные теоретические проблемы этики

Предыдущая | Следующая